"Призраку Оперы" не везло на экранизации. Великолепной - и по тем временам, и по нынешним меркам - была экранизация 1925 года с Лоном Чени. Лучшего киноПризрака еще не было (неплох был Чарльз Дэнс, но фильм не имел никакого отношения к роману Леру). И ту изуродовали "эксперты-кинокритики", потребовав у режиссера заменить концовку. С тех пор все киноверсии были кошмарны во всех смыслах, и если бы не господин Эндрю Ллойд Уэббер, удосужившийся наконец внимательно прочитать роман, не знать бы Призраку ни любви, ни признания. Мюзикл снес крышу половине мира, осознавшей, что такой вот герой крайне необходим. И с самого 1991 года... скандал на 10 с лишним лет вокруг экранизации мюзикла.

И вот наконец долгожданная экранизация выходит на экраны. Черт бы с ней, что на 14 лет позже, чем ожидалось, черт бы с ней, что Саре Брайтман хорошо за 40 и она уже не тянет на Кристину, черт бы с ней даже то, что постаревший Майкл Кроуфорд не тянет легендарную партию... на свете достаточно хороших певцов, а к услугам мультимиллионера Уэббера - певцы хоть из "Метрополитен-опера", хоть из "Ла Скала", хоть из... Парижской Оперы.

Лирическое отступление. Человеческий голос - одна из величайших загадок мира. Наука еще не объяснила все особенности слуха, а прежде всего - связь слуха и нервной деятельности, и почему хороший вокал так действует на людей. Миф об Орфее по-прежнему звучит в человеческой цивилизации. В литературе было много вариантов этого мифа, "Призрак Оперы" - тоже воспроизведение той же легенды. Уникальность мюзиклового варианта - в том, что волшебную загадку человеческого голоса, о котором в книге - только слова, можно (и нужно) услышать реально. И не надо говорить, что люди, не имеющие вокального образования, этого не понимают. Все они понимают, это заложено в каждом человеке, независимо от образования. Читая книгу, голос Эрика каждый может представлять, как хочет - но в мюзикле это голос конкретного исполнителя, и он обязан отвечать ожиданиям зрителей. Эрик - Душа Оперы, ее сущность, он воплощает в себе все ее парадоксы, включая сочетание уродливого и прекрасного, и его голос - это тот предел совершенства, к которому стремятся оперные певцы. Конец лирического отступления.

Конечно, другого Майкла Кроуфорда на свете нет. Но исполнитель вокальной партии Эрика обязан быть хотя бы просто вокалистом-профессионалом. Требования к этой партии огромны, хотя это не самая сложная вокальная партия на свете. Неважно, консерватория ли за плечами или частные занятия - человек обязан уметь петь. Это квалификация, ей учат начиная с не знаю когда, существуют различные вокальные школы. Ну хотя бы регистровой ломки у Эрика быть не может!!! Это же первое, чему учат начинающих певцов... Так какого *** Уэббер 13 лет воротил нос от Кроуфорда, чтобы снять в фильме в роли Эрика откровенного любителя??? Эрик - хрипит, Эрик - поет на надрыве, Эрик - срывает дыхание, Эрик - проваливает ноты, Эрик - с невыправленной регистровой ломкой? Дисбилив. Не бывает. Не просто не бывает, а полностью перечеркивает весь смысл роли.

Жерар Батлер, безусловно, обладает неплохими природными вокальными данными и даже брал уроки пения - возможно, около года, возможно, меньше, но интенсивно. Но это ни разу не профессионал даже на уровне вокального училища. Это не Эрик.

Кристина поет немножко лучше. Но тоже - это не профессиональная певица. Тоже ошибки в дыхании, тоже проваленные ноты, очень часто голос снимается с грудной опоры (характерный "стеклянный" тембр, в опере допустимый только в колоратурах). В общем, вокал "величайшего сопрано мира", как она представлена в книге - тоже дисбилив.

На данном фоне неплохое впечатление производит Рауль. Не особо мощное, но ровное пение, в сочетании с неброской внешностью (слава Богу, что не взяли сладкого мальчика типа Леонардо ди Каприо!) и неплохой игрой, на фоне хриплых пассажей Призрака и стеклянного голоса Кристины сильно выигрывает. Великолепнее всех поет Карлотта. Эту роль дублирует профессиональная оперная певица (играет ее тоже певица, только не оперная) - ну, и зачем в данной опере данная Кристина? Неплохо поет и Пьянджи.

...Ведь Уэббер лично проверяет каждую постановку. Были случаи, когда Уэббер закрывал постановку с оплаченной лицензией (астрономическая сумма фунтов стерлингов), потому что считал голоса исполнителей недостаточно хорошими. И такой низкоуровневый вокал в фильме? Ну и что, что фильм, а не спектакль - существуют же фильмы-оперы, снял же Дзеффирелли "Травиату" со Стратас и Доминго, которая, несмотря на то, что в ней сплошной высококлассный оперный вокал, ничуть не менее "кинематографична", чем данный "Призрак Оперы". И не надо говорить, что "это приспособление ко вкусам среднего зрителя" - музыка Уэббера всю жизнь была для среднего зрителя, она поднимала среднего зрителя до своего уровня, а не спускалась к нему. На самом деле об этом весь спектакль: о торжестве музыки, о том, как музыка возвышает людские души... в общем, я ничего не понимаю.

На фоне такой грустной картины с вокалом все остальное выглядит мелкими глюками. Хотя по сумме одно это "остальное" может убить постановку. Ну, про семнадцатилетнюю Кристину уже говорилось энста раз. Эрик вдобавок к мерзкому вокалу ослепительно молод - не бывает. Ему около 50, это важно. Его "уродство" в варианте фильма даже и при уровне косметологии 19 века в общем-то если не исправлялось полностью, то по крайней мере регулярными процедурами приводилось во вполне приличный вид - ну, хроническое воспаление кожи, типа псориаза, косметолог сможет с этим что-нибудь сделать, а в Париже особенно. Идея о том, что Эрик всю жизнь провел в театре - полная логическая чушь. Бог бы с тем фактом, что к моменту действия мюзикла (и романа) Парижская Опера существовала всего 6 лет (и Эрик принимал участие в ее постройке) - в конце концов, в мюзикле "не совсем" Парижская Опера, это какая-то абстрактная "Опера Популэр" (хотя в декорациях воспроизведены фойе, Большая Лестница и даже люстра Парижской Оперы). Но сидя в подвале с детского возраста, многосторонним гением, как о нем говорит мадам Жири, ну совсем не станешь. У Эрика была богатая биография... Драки с Раулем - полный дисбилив. Ладно, что они поставлены на уровне постановочного сцендвижения - ну не умеют люди фехтовать, нельзя уметь все. Но чтобы Рауль справился с Эриком? С человеком, имеющим фантастическую силу, опыт аренного бойца и много лет бывшим личным ассассином восточного правителя? (Не по фильму, а по роману). Не бывает. Эрик дерется без правил и просто набьет Раулю морду, если тот полезет, а лучше загонит в зеркальную камеру, устроит жуткие глюки или что-нибудь еще в этом роде. Дальше. Мавзолей отца Кристины. Ни хрена себе склеп у нищего скрипача! Да если у него были такие деньги, почему же он не обеспечил свою дочь, и она сама зарабатывает себе на хлеб в Опере? (В романе - просто могила, а Призрак прячется в кладбищенской часовне). Дальше. Сцена на крыше. Почему это Эрик там абстрактно ходит по крыше и прячется за конструкциями? Он должен на статуе сидеть! В этом есть немаленький смысл: по роману Эрик во время этой сцены сидит на лире Аполлона, а в те годы, когда еще не существовало Эйфелевой башни, лира Аполлона была высшей точкой Парижа, т.е. действие охватывает от самой высокой до самой низкой точки Парижа (не считая, конечно, парижских катакомб). В мюзикле - не Аполлон с лирой, а ангел, но смысл тот же, и если уж воспроизводить декорации Парижской Оперы, так воспроизведите и статую... Еще один дивный момент. Какой смысл в тайной помолвке Рауля и Кристины, если обручальное кольцо висит на шее Кристины у всех на виду? В мюзикле, несмотря на то еще декольте, кольцо все-таки убирается под платье. Красная Смерть - совершенно неубедительна. Тыканье мечом в персонажей на карнавале - не к месту. Мадам Жири дает пощечину Жозефу Буке? Не бывает. Это холодная, сдержанная и полная достоинства женщина, которая не опустится до мордобоя. Это в романе экзальтированная уборщица могла в состоянии аффекта дать пощечину оскорбившему ее директору, а в мюзикле Мадам Жири - штучка совсем иного порядка, да и Буке - не директор. Карлотта, Пьянджи и директора преувеличенно карикатурны, это, конечно, карикатурные персонажи, но сдержанно, сдержанно!

В общем, в спектакле был найден идеальный баланс. В фильме этот баланс разрушен. Спектакль весь насквозь элегантен, и Призрак - фокус этой элегантности. Его присутствие и влияние чувствуется везде, в каждой минуте спектакля. В фильме Призрак груб и банален, его влияния не чувствуется, сочувствия и интереса он не вызывает. Так, просто абстрактный чувак какой-то с проблемами.

И люстру они роняют не там! В спектакле она падала в конце первого акта (конец сцены на крыше). А тут - перед финалом. Я в какой-то момент вообще испугалась, что люстру они не уронят...

Из положительных моментов. Очень сильно сделана увертюра, когда отремонтированная люстра идет вверх и цвет "набегает" на экран, и перед глазами зрителей восстанавливается великолепный театр. В спектакле это тоже есть, но в фильме это удалось сделать лучше! Очень хороша Мадам Жири (если не считать сцены с пощечиной). Порадовал ее возраст (ей действительно должно быть где-то около 35-40, учитывая возраст ее дочери - 15-16 лет), внешность, пластика, красивый низкий голос. Очень хороша Мег - просто попадание в яблочко. Неплохи директора, карикатурность им не мешает. Хороши съемки Оперы (интересно, где снимали - в Парижской Опере или в 28-м павильоне Голливуда?) Ну и так далее.

О переводе фильма. Похоже, эквиритмический перевод, предназначенный для пения, не слишком хорошо воспринимается как субтитры. Если бы все было сделано как ожидалось, т.е. было сделано полное дублирование солистами Мариинской Оперы - и вокал был бы куда лучше, у нас в Мариинке люди петь умеют - и текст воспринимался бы адекватно. Но все равно прикольно видеть собственный перевод на экране. :-) А в титры меня не включили. Злые. :-( Что касается прозаического перевода, то "подгонка под губы" изрядно вздрючила исходный текст, хотя, впрочем, в большинстве случаев он не стал от этого хуже. Жаль только одного: вместо "Дилетанты!" в адрес директоров Пьянджи в фильме говорит "Любители!" Самое смешное, что это отражает ситуацию с фильмом. Такое впечатление, что его, за исключением музыки и реквизита, делали эти самые... любители. Даже не дилетанты.