"Призрак Оперы действительно существовал", - утверждает Леру, и, несмотря на то, что эту фразу можно воспринять как чисто литературный прием, она отражает действительность.

Вот что рассказывает сотрудница Парижской Оперы Мадам Рената де Вэль, долгое время занимавшаяся исследованиями исторических основ легенды о Призраке (и даже опубликовавшая статью об этом в последнее десятилетие):

Эрик родился в тридцатые-сороковые годы прошлого века в Нормандии, под Руаном, вероятно, в деревне Дарнеталь. Его настоящее имя и день рождения неизвестны. В те времена всех, чье физическое состояние отличалось от "нормального", не считали полноценными людьми и обращались как с животными. Не выдержав такого обращения, Эрик убежал из дома в 8 лет.

В качестве циркового уродца он исколесил всю Европу, попутно постигая все знания, на которые набредал. Впоследствии в Персии он стал заниматься архитектурой и стал профессиональным архитектором.

Узнав о строительстве Оперы в Париже, Эрик обратился к Шарлю Гарнье с просьбой нанять его. Гарнье, сам испытавший немало людских издевательств, решил, что человека надо судить не по внешности, а по способностям, и согласился посмотреть на способности Эрика. Архитектурный талант Эрика восхитил Гарнье, но он не мог официально нанять Эрика в качестве своего помощника - такая должность требовала большого количества социального общения, что было невозможно. Так что формально Эрик был нанят в качестве простого каменщика.

Что именно делал Эрик во время постройки Оперы, нам неизвестно. Он работал на постройке подвалов, это точно, и соорудил себе в одном из верхних уровней подвалов, под Ротондой, небольшую двухкомнатную квартирку. Впоследствии, когда постройка Оперы закончилась, он с позволения администрации остался жить в этой квартирке, по-видимому, наблюдая за техническим состоянием подвалов.

В Опере к нему относились сравнительно неплохо и называли "этот несчастный молодой человек со смешным лицом". На самом деле, у Эрика было асимметричное лицо, но от него не то чтобы шарахались - здесь, должно быть, Леру изрядно преувеличил. Маску Эрик тогда не носил - он редко выходил из подвалов, а там, в темноте, маска была ему не нужна.

Но однажды он увидел девушку из хора по имени Даэ (Dahe) и влюбился в нее. Эта девушка отнюдь не была великой певицей, но была молода и очаровательна. И вот тогда Эрик придумал Призрака Оперы, и возник тот самый образ - маска, черный плащ, масса элегантности и тайны. Никому в Опере и в голову не приходило, что этот таинственный Призрак - на деле тот самый несчастный рабочий из подвалов!

В конце концов Эрик добился своего, очаровав Даэ своим умом, талантом и таинственностью, и она в течение двух недель прожила у него в квартирке. Что произошло между ними, никто не знает, но Даэ оставила и его, и Оперу. Вскоре после этого Эрик умер от горя. Но перед смертью он замуровал все входы в свою квартирку, чтобы никто его не нашел.

Но его надежды не сбылись. В 1907 году в подвалах устраивали хранилище для коллекции фонографических записей, подаренных Опере меценатом Альфредом Кларком. Записи великих певцов должны были храниться там в течение ста лет. В поисках подходящего помещения рабочие разбили стену и обнаружили квартирку Эрика.

Кто-то из администрации вспомнил Эрика и понял, чьи это комнаты. Эрика похоронили в коридоре, недалеко от его комнат, а в квартире устроили то самое хранилище фонозаписей.

Вот такая простая история. Как видите, к падению противовеса Эрик не имел никакого отношения (разве что косвенное: если бы он занимался техническим обслуживанием люстры, противовес бы не упал!) Эрик умер в 1878 году, а противовес упал в 1883. Не было никаких преступлений, вымогательства денег, убийств... Эрик жил в подвале с ведома и позволения администрации.

Был ли он музыкальным гением? Возможно. Безусловно, музыку он любил. Что же до того, был ли он сам певцом и композитором или нет - на это ответа пока не найдено.

К сожалению, с годами очень много информации было утрачено. Война и пожары опустошили архивы, кольцо, которое нашли у Эрика, бесследно исчезло, словом, где сейчас искать концы, непонятно.

Как видим, Леру изрядно переделал историю, добавив от себя очень много. Вообще в образе Эрика из романа слились, по-видимому, три человека: сам Эрик, Шарль Гарнье и сам Леру. Гарнье, как известно, и сам был не красавцем, славился тем, что не задумывался о средствах, чтобы достигнуть цели (если бы не эта черта Гарнье, Парижская Опера никогда не была бы достроена), а его роль в постройке Оперы изрядно умалчивалась - помните, мы говорили, что его забыли пригласить на открытие Оперы?

Что же до самого Леру, то, наверно, автор всегда добавляет что-то от себя самого в своих героев. Леру наделил Эрика собственной страстью к черному юмору, например. Надо отметить, что Эрик был у Леру не первым персонажем - гениальным отщепенцем, угрожающим любимой женщине. В первом же романе про Рультабиля, "Тайна Желтой Комнаты", именно таков Ларсан - человек, с которым борется юный сыщик (и который по совместительству приходится этому сыщику родным отцом :-) Но Ларсан - преступник, злодей, антагонист, хотя Рультабиль все время старается спасти его (а Леру явно жалеет); в "Призраке Оперы" Леру делает "ход конем" - применяет "Франкенштейновский" прием, делает антагониста протагонистом, и Эрик становится главным героем романа.

Что касается Кристины Даае, то здесь, по-видимому, тоже по меньшей мере два прототипа: та девушка, Даэ, и известная примадонна шведского происхождения Кристина Нилссон, певшая в Парижской Опере примерно в то же время. Известно, что Леру был знаком с Кристиной Нилссон в ее пожилые годы, и она очаровала писателя своей красотой и умом. Возможно, не зная ничего о том, какова была Даэ, Леру даровал своей героине черты знаменитой певицы.

В Парижской Опере никогда особо не радовались выходу и популярности романа Леру. Понимаете ли, Национальная Академия Музыки сочла, что история о Призраке несовместима с ее реноме. А может быть, они также просто хотели, чтобы тень несчастного Эрика оставили в покое. Кто знает. В каком-то смысле это недовольство оказалось провидческим: когда благодаря голливудскому плоскому восприятию Эрик стал считаться персонажем "ужастиков", это уж точно было если не прямым оскорблением его памяти, то в любом случае злостным извращением! Возможно, именно такое отношение администрации Оперы к книге Леру и было причиной того, что этот классический французский роман ни разу не экранизировали во Франции.

Когда мюзикл Уэббера вознес Эрика до небес, это опять не обрадовало администрацию Оперы. Зная американский образ мыслей, они поняли, к чему это приведет, а им совершенно не нужны были в подвалах и ложе номер пять толпы туристов, жующих жвачку, рисующих свои имена на стенах и отколупывающих кусочки на память. Поэтому подвалы были закрыты для посещения (раньше туда можно было попасть), а всю информацию, которую можно было найти, убрали подальше. И правильно...

Но тем не менее это немножко странно, правда, что английский мюзикл по французской сказке никогда не ставился во Франции?

Через несколько лет уже настанет срок вскрыть хранилище фонограмм...